В соответствии с п. 6 ст. 1 Федерального закона от 01.06.2005 г. №53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»:

«6. При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использования слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке».

Между тем, данная формулировка встречается, например, в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — «КоАП РФ») в ч. 1 ст. 20.1:

«1. Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, -влечет наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток».

Схожую формулировку законодатель заложил также в ч. 6 ст. 5 Федерального закона от 13.03.2006 г. №38-ФЗ «О рекламе»:

«6. В рекламе не допускается использование бранных слов, непристойных и оскорбительных образов, сравнений и выражений, в том числе в отношении пола, расы, национальности, профессии, социальной категории, возраста, языка человека и гражданина, официальных государственных символов (флагов, гербов, гимнов), религиозных символов, объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, а также объектов культурного наследия, включенных в Список всемирного наследия».

Так, при рассмотрении дел об административных правонарушениях, в силу ч. 1 ст. 26.4 КоАП РФ:

«1. В случаях, если при производстве по делу об административном правонарушении возникает необходимость в использовании специальных познаний в науке, технике, искусстве или ремесле, судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, выносят определение о назначении экспертизы. Определение обязательно для исполнения экспертами или учреждениями, которым поручено проведение экспертизы».

Таким образом, судья в силу отсутствия у него специальных знаний в лингвистике, в ряде дел об административных правонарушениях назначает экспертизу.

В силу ч. 3 ст. 26.4 КоАП РФ:

«3. Вопросы, поставленные перед экспертом, и его заключение не могут выходить за пределы специальных познаний эксперта».

Как указано в Письме ФССП России от 18.09.2014 N 00043/14/56151-ВВ «О Методических рекомендациях» (вместе с “Методическими рекомендациями по порядку назначения и производства судебных экспертиз в рамках доследственных проверок и расследования преступлений, подследственных Федеральной службе судебных приставов”, утв. ФССП России 15.09.2014 N 0004/22:

«Целью лингвистической судебной экспертизы является установление фактов употребления в адрес конкретного гражданина оскорбительной лексики, содержащей отрицательную оценку личности, противоречащей правилам поведения, принятым в обществе.

Оскорбительное выражение — это употребление неприличных, бранных, непристойных слов и фразеологизмов, противоречащих правилам поведения, принятым в обществе. К основным тематическим группам нецензурной лексики относятся: название животных; наименование нечистот, интимных отношений и гениталий.

Объектами лингвистической экспертизы являются продукты устной и письменной речи (высказывания, тексты).

В распоряжение эксперта-лингвиста дознавателем представляются следующие материалы:

• материалы уголовного дела (проверки) — объяснения, протоколы допросов, протокол осмотр места происшествия;
• произведения устной или письменной речи, зафиксированные на материальном носителе (протокол судебного заседания);
• фонограммы, видео- и аудиозаписи (с расшифровкой на бумажном носителе).

В ходе производства данной экспертизы могут быть разрешены следующие вопросы:

1. Какие типы лексики современного русского языка относятся к оскорбительной лексике?

2. Содержатся ли в предложении “…” слова, словосочетания или фразы, относящиеся к одному или нескольким типам оскорбительной лексики?

3. Носят ли высказывания “…”, относящиеся к гражданину (Ф.И.О.), оскорбительный характер?

4. Имеется ли в высказываниях “…” отрицательная оценка личности гражданина (Ф.И.О.), подрывающая его престиж в глазах окружающих, наносящая ущерб его чести и достоинства? Если имеется, то выражена ли такая отрицательная оценка в циничной, неприличной форме, противоречащей правилам поведения, принятым в обществе?

5. Идет ли речь в высказывании, содержащем отрицательную оценку личности в неприличной форме, именно о гражданине (Ф.И.О.)?

6. Имеется ли в тексте выраженная в неприличной форме отрицательная оценка личности гражданина (Ф.И.О.), имеющая обобщенный характер и унижающая его честь и достоинство?

7. Имеются ли в тексте фразы, направленные на унижение личного достоинства человека (Ф.И.О.), высказанные в позорящей его, неприличной форме?

Список вопросов является примерным и не исчерпывающим. При необходимости он может дополнительно формироваться после предварительных консультаций с экспертом».

Однако, при всём при этом, согласно ч. 6 ст. 26.4 КоАП РФ:

«6. Заключение эксперта не является обязательным для судьи, органа, должностного лица, в производстве которых находится дело об административном правонарушении, однако несогласие с заключением эксперта должно быть мотивировано».

В ряде случаев, заключения экспертов могут вообще не играть роли для правильного рассмотрения дела.Особенно сильно это видно, когда речь заходит о применении ст. 14.3 КоАП РФ, устанавливающей ответственности за нарушения в сфере рекламы.

Так, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации дал следующее разъяснение в своем Постановлении от 08.10.2012 г. № 58:

«О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами Федерального закона «О рекламе»:

«16. По делам о привлечении лиц к административной ответственности, предусмотренной статьей 14.3 КоАП РФ, за использование ими в рекламе бранных слов, непристойных и оскорбительных образов, сравнений и выражений при решении вопроса об отнесении тех или иных слов к числу бранных или образов, сравнений и выражений к числу непристойных (то есть крайне предосудительных и недопустимых ввиду неприличия) и (или) оскорбительных (то есть способных причинить обиду) специальных знаний, как правило, не требуется, в связи с чем неназначение судом соответствующей экспертизы само по себе не является основанием для отмены судебного акта».

Таким образом, в ряде случаев судьи вправе основываться на своём внутреннем убеждении при оценке использованных в рекламе слов (а также непристойных и оскорбительных образов) как бранных.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что в законе отсутствует «список плохих слов», включающих в себя всю нецензурную брань и бранные слова. Как видно, юридический термин «нецензурная брань» и «бранные слова», использованные в ряде приведенных норм, являют собой абстракцию. Данный юридический термин весьма размыт. Его определение сильно зависит от судей, которые, в ряде случаев, основываясь на позиции высших судов, вправе делать свои собственные выводы, полагаясь на внутреннее убеждение, не прибегая к помощи специалистов-лингвистов.