Владимир Путин на днях подписал Федеральный закон от 02.12.2019 № 400-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Одним из положений нового закона является введение так называемого «гонорара успеха»:

с 1 марта 2020 года адвокатам дается возможность устанавливать вознаграждение для них в зависимости от результата оказания юридической помощи.

Этим нововведениям нельзя не порадоваться, поскольку долгое время в судебной практике проявлялось отрицательное отношение к гонорару успеха, несмотря на то, что он является неотъемлемой частью работы юристов (в качестве дополнительной мотивации для успешного проведения дела) и правовое поле всех передовых стран его признает.

Сейчас же, с «легализацией» гонорара успеха в России адвокаты смогут прямо прописывать подобные условия в договорах со своими клиентами, не беспокоясь о том, что судом данные расходы не будут признаны.

Эти и другие изменения, которые были привнесены новым законом, заставляют задуматься еще об одной дискуссионной проблеме.

С 1 октября 2019 года вступил в силу пакет поправок в процессуальное законодательство, принятый Госдумой РФ 28 ноября 2018 года.

Самым обсуждаемым нововведением стал допуск в арбитражный и частично - гражданский процессы только представителей с высшим юридическим образованием.

Мнения профессионалов на этот счет разделились. Но, в целом, юридическое сообщество поддерживает данную идею, поскольку оказание квалифицированной юридической помощи невозможно без соответствующего образования.

При этом всеми выражаются опасения относительно того, какой общий тон задает законодатель, внося подобные изменения. Шаг за шагом мы планомерно продвигаемся к идее об адвокатской монополии, что вряд ли можно назвать положительным веянием в нашем правовом пространстве.

Предполагается, что в ближайшем будущем во всех категориях дел представлять интересы смогут не просто люди с юридическим образованием, а люди, имеющие адвокатский статус.

Подобные идеи звучат уже с начала нулевых годов, и нельзя не признать, что они имеют под собой стойкое идеологическое обоснование: юридический рынок наводнен непрофессионалами, мошенниками разного рода, а зарегулированность процесса судебного представительства позволило бы, якобы, избавиться от этих проблем.

Однако суды уже высказывались по этому поводу:

у граждан имеется право назначать представителем в суде любое лицо на свое усмотрение, и отчуждение этого права не соответствует Конституции РФ.

Юридическое сообщество, в большинстве своем, и на сегодняшний день резко критикует движение в сторону адвокатской монополии.

Во введении адвокатской монополии видится лоббирование интересов адвокатуры, тем самым увеличиваются ее доходы за счет обязательных отчислений. Государство же, вероятнее всего, пытается вывести в правовое поле всех лиц, оказывающих юридические услуги, таким образом, обеспечивая поступление крупной прибавки налогов в бюджет.

Идея об адвокатской монополии обладает массой недостатков, которые нельзя игнорировать в современных реалиях.

Во-первых, статус адвоката не гарантирует высокую бесспорную квалификацию, о которой часто говорится.

Во-вторых, все юристы повально начнут получать статусы адвокатов и адвокатское сообщество впустит внутрь себя огромное количество юристов. Это несомненно скажется на качестве оказываемых ими услуг, что со временем приведет к естественному коллапсу всего адвокатского сообщества.

В-третьих, цены на юридические услуги вырастут на порядок, что сделает крайне затруднительным обращение за юридическими услугами для большинства населения. В итоге, либо граждане начнут представлять в судах сами себя, что отрицательно скажется на качестве судопроизводства, либо вовсе будут отказываться отстаивать свои интересы ввиду недостаточности знаний о механизмах и средствах правовой защиты. И этот момент во всей этой истории больше всего настораживает.

Несмотря на то, что адвокатская монополия кажется панацеей от многих проблем, имеющихся в сфере оказания юридических услуг, она несет в себе гораздо больше опасностей, чем нам может показаться.